GreatPhilosophy

, но в понятие логики здесь включается и понятие интуиции. Даже понятие тотального знания, которое приписывали Богу и слившимся с Ним, здесь не выходит за пределы логики, так определенной. Однако следует иметь ввиду и то, что из-за редкости такого явления, саму его идею часто старались выражать в терминах, диссонирующих с обычным человеческим мышлением и знанием, что вводило в заблуждение некоторых мыслителей, недостаточно знакомых с историей логики или философии вообще (восточной и западной, духовной и светской).

Следует заметить, что в общении может возникать и проблема оценки своей интуиции и интуиции собеседника.

Могут задать вопрос: «Как же можно быть уверенным, что мы действительно умственно проникаем в тему до должного уровня и видим там то же самое, а потому и имеем право говорить об этом без ошибки?” Этот сложный вопрос я намерен рассмотреть особо в свое время, а пока ограничусь лишь вышеизложенным, заметив только, что каждый из нас конечно может ошибиться в том, что действительно видит предмет своего рассмотрения полностью или даже до той глубины, которая им декларируется. Поэтому философствование остается живым и открытым предприятием. Полному знанию же предмета и всех предметов есть другое название - мудрость. Философия же представляет собой промежуточное явление между невежеством и мудростью и потому процесс развития, в котором заняты как отдельные индивидуумы, не

* Говорили например, что умеренный реализм Аристотеля был подобен концептуализму Абиларда, а также что Фома Аквинский, Джон Локк и Кант были концептуалистами, тогда как Давид Хьюм например оставался номиналистом. Ансэлму Кентерберийскому приписывали статус реалиста.

считающие себя еще мудрецами, так и их сообщества.

Трудно спорить о том, имеет ли кто-то достаточно хорошую интуицию по заданной теме общения, но можно спорить относительно формы, которой пытаются выражать возможные интуиции. Я бы предложил такое положение на рассмотрение:

Прав или неправ в оценке своей интуиции человек, он может решить только в случаи достижения тотального знания (т.е. слияния с Богом). Это же может сказать о нем и совершенный мудрец, потому что последнему видно содержание всех умов. Другой философ может здесь только гадать, наблюдая только то, что ему доступно, а именно то, что тот человек сам высказал. Гадание такое может будет верно, а может и нет. Однако о формальной логичности или нелогичности могут судить все сколько-нибудь собранные философы. Поэтому они этим и пытаются заниматься, анализируя позиции собеседников. Если их формальная логика допустила ошибку, на то можно попытаться указать и дать им ответить. В процессе люди иногда приходят к более глубокому пониманию предмета, а иногда увлекаются личностными эмоциями, что только замутняет тему для всех, кто последним предается. И всеже занятия философией продолжаются, наверно потому что люди не живут лишь только эмоциями, хотя каждый и платит им какую-то дань, большую или меньшую, а истина продолжает манить каждого из нас.