GreatPhilosophy

А поэт Генрих Гейне выразил свое восхищение великим философом в таких словах:

«При чтении Спинозы нас охватывает такое же чувство, как при созерцании великой природы в ее оживленнейшем спокойствии. Это — лес мыслей, высоких, как небеса, мыслей, цветущие вершины которых колышутся, словно волны, меж тем как непоколебимые стволы их внедряют корни в вечную землю».

В лице Спинозы вполне воплотился тот образ истинного мудреца, который стоял перед его глазами, когда он дописывал последние строки своей «Этики». Подобно тому, как он внутренне освободил себя от всех случайностей и перемен, точно так же он создал себе и внешнюю обстановку жизни — свободной и независимой.

Ни у одного философа жизнь и мысль не достигли такой слитности, такого прекрасного и полного созвучия, как у Спинозы. Этот художник и виртуоз в сфере мышления стал вместе с тем образцом величайшего этического характера, который ни разу не изменил себе в своей такой многотрудной жизни.

Стремление к добру, истине стали для него в равной мере и естественной потребностью, и природной склонностью. Поэтому он имел полное право сказать о себе: «Я избегаю зла или стараюсь избегать его, потому что оно противоречит моей природе и отвлекало бы меня от познания Бога и разумной к нему любви». Вот почему как в ряду философских систем учение Спинозы стоит особняком, так и его личность является единственным в своем роде образцом высокого нравственного совершенства. В силу неподдельного пафоса своих убеждений, в силу своего неуклонного стремления к знанию, свободному от всяких предрассудков, Спиноза навсегда вошел в когорту героев-борцов за освобождение человеческой мысли.

[1] Спиноза. Богословско-политический трактат. Гл. 16.

[2] Богословско-политический трактат. Гл. ХХ.

[3] Спиноза Политический трактат. Гл. 2.

[4] Соколов В.В. Спиноза. – М., 1973. – С. 112.

[5] Федоров А. Спиноза. – Ростов н/Д, 2000. – С. 336.